(Письмо Кумико)
«Мне о многом надо тебе сказать. Хотя, чтобы выложить все, наверное, понадобится уйма времени — может быть, несколько лет. Мне уже давно надо было перед тобой открыться, но, к сожалению, мужества не хватало. Надеялась: а вдруг обойдется, вдруг не так страшно все окажется. И в результате — этот кошмар для нас с тобой. Это я во всем виновата. Пускаться в объяснения слишком поздно. Времени нет. Поэтому сейчас я хочу сказать тебе только самое главное.
Я должна убить своего брата, Нобору Ватая.
Пойду в палату, где он лежит, и выдерну из розетки штепсель системы жизнеобеспечения. Сестре разрешат подежурить ночью у постели брата вместо сиделки. Они не сразу заметят, что я его отключила. Вчера врач объяснил мне, как эта система работает. Подожду, когда он умрет, а потом сразу сдамся полиции, признаюсь, что сделала это нарочно. Объяснять ничего не буду. Скажу только, что считаю, что поступила правильно. Надо думать, меня тут же арестуют по обвинению в убийстве и будут судить. Набегут журналисты, разговоры пойдут разные — достойная это смерть или нет. Но я буду молчать. Никаких объяснений, никаких оправданий. Просто захотела лишить жизни одного человека — Нобору Ватая — и лишила. Вот и вся правда. Может, меня посадят в тюрьму. Не страшно. Самое страшное для меня уже позади.
* * *
Если бы не ты, я бы давно сошла с ума. Отдалась бы кому - нибудь совершенно чужому и оказалась бы на таком дне, откуда уже не возвращаются. Мой брат, Нобору Ватая, то же самое много лет назад сделал с сестрой, и она наложила на себя руки. Он обесчестил нас обеих. Не над телом надругался, нет. Он сделал еще хуже.
Я полностью лишилась свободы и безвылазно сидела одна в темной комнате. Цепью меня никто не приковывал, стражу не приставлял, но убежать оттуда мне было не по силам. У брата имелись куда более прочные цепи и строгая стража — я сама. Я была и цепью, сковывавшей мои ноги, и суровой, неусыпной стражницей. Где - то внутри меня, конечно, жила надежда на спасение, но одновременно существовала еще одна я — малодушная, опустившаяся особа, оставившая мечты спастись бегством, и то мое я, которое хотело убежать, никак не могло перебороть то, второе я. Для этого не хватало сил: душу и тело мои растлили. Я лишилась права на спасение и возвращение к тебе. Не только потому, что меня обесчестил мой брат. Еще до этого я сама опозорила себя навсегда.
Я тебе писала, что спала с другим, но это неправда. Хочу признаться: я не с одним спала. Их было много. Так много, что не сосчитать. Не знаю, что заставило меня пойти на это. Вспоминаю сейчас и думаю: может, влияние брата виновато? Не спрашивая разрешения, он открыл во мне какой - то ящичек и, вытащив на свет божий что - то такое… неприятное, непостижимое, заставил меня без конца отдаваться другим мужчинам. Брат на это способен, и я должна признать вопреки желанию: мы связаны с ним где - то там, во мраке.
Так или иначе, когда брат пришел, я уже извалялась в грязи так, что было не отмыться. Докатилась до того, что заразилась венерической болезнью. И все же — я тебе уже писала об этом, — несмотря ни на что, тогда у меня ни разу не возникло чувство, будто я делаю гадости, причиняю тебе зло. Мои поступки казались мне абсолютно естественными. Хотя, по всей видимости, тогда я была не я. А что еще мне остается думать? Но правда ли это? Так ли это на самом деле? Неужели все так просто? Но кто же тогда настоящая я? И где гарантия, что это письмо пишет «настоящая я»? У меня не было и нет твердой уверенности в том, что я — это я.
* * *
Ты часто мне снишься. Сон очень четкий, все в нем связано одно с другим; ты все время отчаянно меня ищешь. Мы находимся в каком - то лабиринте, и ты где - то совсем рядом со мной. «Ну, еще чуть - чуть! Я здесь!» — хочу громко закричать я. Стоит тебе добраться до меня и крепко прижать к себе, как кошмару придет конец и все вернется на круги своя. Но я никак не могу издать этот крик, как бы ни старалась. В темноте ты не замечаешь меня, проходишь мимо и пропадаешь куда - то. Сон всегда один и тот же, однако он поддерживает меня, подбадривает. Я хотя бы не потеряла способность видеть сны. Брату оказалось не под силу лишить меня этой способности. Я чувствовала, как ты изо всех сил стараешься приблизиться ко мне, надеялась, что ты сумеешь отыскать меня, обнимешь крепко, стряхнешь прилипшую ко мне грязь и навсегда вызволишь меня из этого плена. Думала: может быть, ты снимешь с меня проклятие и поставишь пломбу — чтобы настоящая я больше никуда не ушла. Благодаря этому я могла поддерживать в холодном, лишенном выхода мраке слабый огонек надежды, сохранять свой еле слышный голос.
* * *
Сегодня после обеда я получила пароль доступа к этому компьютеру. Кто - то прислал его экспресс - почтой. С паролем я смогу отправить тебе это сообщение с компьютера в офисе брата. Надеюсь, оно дойдет до тебя.
* * *
Времени больше нет. Такси ждет на улице. Я еду в больницу, чтобы убить своего брата и понести наказание. Странно, но я больше не испытываю к нему ненависти. Просто спокойно размышляю о том, что мне нужно вычеркнуть его из списка живущих на этом свете. Я должна это сделать — и ради него самого в том числе. Сделать во что бы то ни стало, чтобы жизнь моя приобрела смысл.
Присматривай за котом. Как я рада, что он вернулся! Макрель! Здорово ты его назвал. Ведь он — вроде нашего символа, знак того доброго, что было между мною и тобой. Не надо было нам терять его тогда.
* * *
Больше писать не могу. До свидания».
обращений к странице:6136