Главная
Блоги
  Войти
Регистрация
     


Психология жизни

Последние 7, 30 поступлений.
Как полюбить себя и обрести успех в жизни
Вернись я все прощу
Переизбыток полезности
Как перестать есть на эмоциях?
Шесть причин слабости
Как увеличить пространство интерьера
Как создать мощный поток клиентов
 Дневник мудрых мыслей  Общество успешных  Страница исполнения желаний  Анекдоты без цензуры  Генератор Позитива
Партнеры проекта
 







Партнеры проекта
Психологическая литература > Дэнс, Дэнс, Дэнс

Дэнс, Дэнс, Дэнс

Автор:Харуки Мураками
Добавлено : 14.08.2007 7:22:00


Содержание
18         [версия для печати]

— Сколько лет, сколько зим! — произнес Готанда. Внятно, с хорошей артикуляцией. Не быстро и не медленно, не громко и не тихо, без напряжения — но и не слишком расслабленно. Идеальный голос. Я мгновенно узнал его. Такой голос трудно забыть, если хоть раз услышал. Как трудно забыть эту ослепительную улыбку, эти белоснежные зубы и тонкую линию носа. Никогда в жизни я не обращал на этот голос особого внимания и специально о нем не задумывался. Но теперь, будто колокольный звон, что расплывается волнами в вечерних сумерках, — этот голос втекал в меня и будил самые сонные закоулки памяти... Чудеса, да и только.

— Сегодня вечером я дома, звони прямо сюда. В любое время — я до утра не сплю! — сказал Готанда и дважды продиктовал свой номер. — Ну, пока! Позвонишь — поболтаем...

Судя по первым цифрам, жил он где-то неподалеку. Я записал номер, снял трубку и позвонил. После шестого гудка включился автоответчик. “Никого нет дома. Оставьте, пожалуйста, сообщение”, — сказал механический женский голос. Я сообщил свое имя, телефонный номер и время звонка. Сказал, что сегодня весь вечер дома… Сложная это штука — жить в больших городах! Повесив трубку, я пошел на кухню, достал из холодильника листики сельдерея, сполоснул их, нарезал помельче, залил майонезом — и уже принялся жевать, запивая пивом, когда зазвонил телефон.

— Что делаешь? — спросила Юки.

— Стою посреди кухни, ем сельдерей с майонезом и пиво пью, — ответил я.

— Сочувствую, — сказала она.

— Не стоит, — ответил я. Слишком многое на этом свете нуждается в сочувствии больше, чем я. Просто Юки об этом еще не знала.

— Где ты сейчас? — спросил я.

— Все там же, на Акасака, — сказала она. — Мы сегодня не поедем кататься на машине?

— Извини, но сегодня никак. Сегодня я сижу дома и жду очень важного делового звонка. Как-нибудь в другой раз, хорошо?.. И кстати — насчет вчерашнего разговора. Ты что, действительно видела человека в овечьей шкуре? Расскажи! Ты даже не представляешь, как это важно...

Как-нибудь в другой раз, хорошо? — передразнила она и с грохотом бросила трубку.

“Черт знает что!” — подумал я. И еще с минуту простоял как истукан, уставившись на трубку в руке.

* * *

Вскоре я покончил с сельдереем и задумался, что бы такого приготовить на ужин. И решил: сварю-ка я сегодня спагетти. Взять два зубчика чеснока, покрошить не очень мелко и обжарить в оливковом масле. Время от времени наклонять сковородку, собирая масло к одному боку, и держать так подольше на слабом огне. Добавить стручок красного перца. Жарить дальше перец с чесноком. Чтобы масло не начало горчить, вынуть вовремя перец с чесноком (угадать момент — пожалуй, самое сложное). Бросить в масло ломтики ветчины и обжаривать до тех пор, пока не начнут потрескивать. Вывалить на сковородку спагетти и перемешать. Покрошить петрушки. Подавать с салатом — сыр “моцарелла” и свежие помидоры... Очень даже неплохо!

Однако не успел я вскипятить воду для спагетти, как мне опять позвонили. Я выключил плитку и подошел к телефону.

— Здорово, дружище! — воскликнул Готанда. — Сколько лет-то прошло? Как ты там, жив-здоров?

— Живу помаленьку... — ответил я.

— Менеджер сказал, у тебя ко мне дело. Опять, небось, лягушку разрезать не с кем? — Он жизнерадостно засмеялся.

— Да хотел у тебя спросить кое-что. Хотя понимаю: ты человек занятой. Немного странный вопрос, конечно. Понимаешь, какое дело...

— Э, погоди. Ты чем сейчас занят?

— Да ничем... Вот, решил себе ужин сварить.

— Замечательно! Может, выберемся куда-нибудь в ресторанчик? Я как раз сижу и думаю, с кем бы поужинать. Не люблю жевать в одиночку...

— Ну, неудобно как-то. Свалился на тебя со своим звонком...

— Да брось ты стесняться, ей-богу! Хотим мы того или нет, наш желудок пустеет по три раза на дню, и его все равно приходится чем-нибудь набивать. Так что жевать через силу ради тебя я не буду, не беспокойся! Зато уж сядем по-человечески, поедим, выпьем, поболтаем о прошлом. Я уже тыщу лет никого из школьных знакомых не видел. Так что лишь бы тебе было удобно, а уж я — с удовольствием. Тебе самому — удобно?

— Спрашиваешь. Это же у меня к тебе дело, а не наоборот!

— Прекрасно! Я сейчас за тобой заеду. Ты где живешь?

Я сказал ему адрес.

— Ага, это от меня недалеко. Минут через двадцать жди! Только будь готов, чтобы сразу выйти. А то у меня в животе уже космический вакуум, долго не выдержу.

— Понял, — сказал я, повесил трубку и озадаченно покрутил головой. “Поболтаем о прошлом”?

Я совершенно не представлял, о каком таком “прошлом” мог бы болтать с Готандой. В школе мы не были особенно близки и почти не общались. Он слыл яркой личностью и гордостью класса; я же, прямо скажем, влачил весьма неприметное существование. Удивительно, что он вообще помнил, как меня зовут. Какое тут может быть “прошлое”? О чем мне с ним говорить? Впрочем — ладно, стоит отдать ему должное: носа он не задирал. В общем, хорошо, что все обернулось именно так, а не иначе.

Наскоро побрившись, я надел рубашку в оранжевую полоску, поверх нее — твидовый пиджак от Калвина Кляйна. Повязал шерстяной галстук от Армани, когда-то подаренный подругой на день рождения. Натянул свежевыстиранные джинсы. И обулся в теннисные туфли, купленные буквально на днях. Это были самые шикарные вещи в моем гардеробе. Оценит ли весь этот шик мой собеседник? Черт его знает. Ни разу в жизни не ужинал с кинозвездами. И что для этого полагается надевать — даже примерно не представлял.

Подъехал он ровно через двадцать минут — ни больше, ни меньше. Его шофер — лет пятидесяти, невероятно учтивый — позвонил в дверь и сообщил, что господин Готанда ожидает в машине. “Где личный шофер, там и мерседес”, — подумал я и не ошибся: внизу ждал именно “мерседес”. Серебристый “мерседес” исполинских размеров. Прямо прогулочный катер, а не автомобиль. Все стекла зеркальные — ни черта не разобрать, что внутри. С легким, приятным щелчком шофер распахнул передо мною дверь. Я ступил туда, внутрь. Внутри был Готанда.

— Давно не виделись! — сказал Готанда, широко улыбаясь. Я понял, что рукопожатия не будет — и слава богу.

— Давненько, — согласился я.

Одет он был очень просто: темно-синяя ветровка поверх шерстяного свитера, кремовые брюки из потертого вельвета. На ногах — кроссовки “асикс” невнятно-линялой расцветки. Однако все вместе выглядело безупречно. Самая стандартная и неказистая одежда смотрелась на нем так же стильно, как шедевры первоклассных модельеров. Не переставая улыбаться, он оглядел меня с головы до ног.

— Шикарно одеваешься, — сказал он. — Отличный вкус!

— Спасибо, — сказал я.

— Прямо кинозвезда! — добавил он. Это вовсе не прозвучало насмешкой — просто пошутил человек, и все. Я рассмеялся, он тоже. Атмосфера слегка разрядилась. Готанда окинул взглядом салон автомобиля.

— Зверь машина, да? Это мне студия дает, когда нужно. Вместе с шофером. Чтобы я, значит, в аварию не попал и не рулил, когда пьяный. Так безопаснее. И для студии, и для меня. Всем хорошо, все счастливы.

— И не говори... — только и сказал я.

— Сам-то я на такой в жизни бы ездить не стал. Я люблю, чтоб машина поменьше была.

— “Порш”? — спросил я.

— “Мазерати”, — ответил он.

— Ну! Я-то люблю, чтоб еще поменьше... — сказал я.

— “Сивик”? — спросил он.

— “Субару”, — ответил я.

— Ах, “субару”! — сразу закивал он. — Как же, ездил когда-то. Первая в жизни машина. В смысле — из тех, что я за свои деньги купил, не казенная. После первого фильма получил гонорар — и купил подержанную “субару”. Ужасно ее любил! На съемки только на ней и ездил. А в следующем фильме мне уже дали роль покрупнее. Ну, и предупредили сразу. Дескать, хочешь пробиться в большие звезды — даже и не думай разъезжать на какой-то “субару”... Пришлось заменить на другую. Таков мир! А машина хорошая была. Практичная, дешевая... “Субару” я уважаю.

— Вот и я тоже, — сказал я.

— А знаешь, почему у меня самого “мазерати”?

— Почему?

— Потому что нужно на расходы больше списывать! — произнес он таинственным тоном, словно выдавал чьи-то грязные секреты. — Менеджер все время талдычит: расходуй как можно больше! А то не хватает для списания. Вот и приходится дорогие машины покупать. Купил подороже — больше на расходы списал. Общая квота расходов повышается. Все счастливы.

Черт-те что, подумал я. Хоть кто-нибудь в этом мире может думать о чем-то, кроме списания расходов?

— Сейчас от голода сдохну! — сказал Готанда и покачал головой. — И спасет меня только толстенный стэйк. Как ты насчет стэйка?

Я ответил, что полагаюсь на него, и он сказал шоферу, куда ехать. Шофер молча кивнул, и машина тронулась с места. Готанда, широко улыбаясь, смотрел на меня.

— Личный вопрос! — сказал он. — Сам себе ужин готовишь — стало быть, холостяк?

— Ага, — кивнул я. — Женился, развелся...

— Слушай, вот и я так же! — воскликнул он. — Женился, потом развелся... Пособие выплачиваешь?

— Нет.

— Что, ни иены?

Я покачал головой:

— Она все равно не возьмет.

— Счастливчик! — сказал он с чувством. И рассмеялся: — А я, поверишь, тоже ничего не выплачиваю — но из-за чертова развода сижу на полной мели. Слыхал, небось, как я разводился?

— Кое-что... краем уха, — ответил я.

Он не стал продолжать.

Насколько я помнил, лет пять назад он женился на популярной киноактрисе, а через два с лишним года развелся. Их развод тогда со смаком обсасывали скандальные еженедельники. Какие из них писали правду, какие нет — понять было трудно. Но, в общем, у всех выходило, будто семья той актрисы была с Готандой, что называется, на ножах. Стандартная ситуация, повторяется сплошь и рядом. Лихая семейка жены-знаменитости взяла муженька за горло и стремилась полностью подчинить своей воле — как дома, так и на людях. Он же был воспитан скромно, светской жизни чурался и предпочитал, чтобы хоть в личной жизни его оставили в покое. Понятное дело — о “семейном счастье” здесь и речи быть не могло.

— Забавно выходит, а? Когда-то нас с тобой объединяли опыты по разрезанию лягушек. А через столько лет встречаемся снова — и у нас одинаковый опыт несостоявшейся семейной жизни! Прямо мистика, тебе не кажется? — сказал Готанда, смеясь. И кончиком пальца коснулся левого века. — Кстати, а ты почему развелся?

— У меня все до ужаса просто. Однажды она ушла, и все.

— Вот так, вдруг?

— Ага. Ничего не сказала. Взяла и ушла ни с того ни с сего. Я и не догадывался ни о чем. Прихожу как-то с работы — а ее дома нет. Ну, думаю, пошла по магазинам, скоро вернется. Сварил себе ужин, поел. Спать лег. Утром проснулся — ее все нет. И через неделю нет, и через месяц. А потом по почте документы на развод пришли.

С полминуты Готанда молча размышлял над моими словами, потом вздохнул:

— Ты, конечно, можешь обидеться, но... сдается мне, по сравнению со мной ты просто счастливчик.

— Почему? — спросил я.

— От меня никто не уходил. Наоборот — это меня раздели догола и вышвырнули за дверь. В буквальном смысле слова...

Готанда замолчал и, прищурившись, уставился сквозь лобовое стекло автомобиля куда-то далеко-далеко.

— Грязная история, — продолжал он. — Они все спланировали, от начала и до конца. Каждую мелочь продумали. Настоящие жулики. Столько документов перекроили от моего имени! Да так ловко — я до последнего дня ни о чем не догадывался. Свои финансы я поручал ее же адвокату. Доверял жене полностью. Когда она говорила, мол, так нужно для декларации доходов — все ей в руки отдавал: банковскую печать, акции, векселя, сберкнижки... Я вообще не силен во всей этой бухгалтерии. Если есть кому ее поручить — всегда поручаю, лишь бы самому не возиться. Но моя благоверная спелась со своими предками: спохватился — да поздно. Оставили без штанов — это еще слабо сказано. Обглодали до самых костей. И выпнули за ворота, как собаку, которая отслужила свое и больше не нужна... В общем, научили дурака уму-разуму! — И он снова жизнерадостно рассмеялся. — Так что пришла пора и мне повзрослеть...

— Ну, все-таки тебе уже тридцать четыре! К таким годам все взрослеют. Как бы кто ни брыкался...

— Тут ты прав. Верно говоришь. Очень верно... Все-таки удивительно устроен человек! Вырастает как-то моментально: раз — и взрослый. Раньше я думал, люди взрослеют год от года, постепенно так... — Готанда пристально посмотрел на меня. — А оказалось — нет. Человек взрослеет мгновенно.

* * *

Стэйк-хаус, в который привез меня Готанда, оказался весьма респектабельным ресторанчиком в тихом закоулке на задворках Роппонги. Стоило нашему “мерседесу” остановиться у входа, как из дверей сразу выскочили для поклона метрдотель и парнишка-швейцар. Готанда велел шоферу вернуться за нами через час — и “мерседес” растворился в вечерних сумерках медленно и бесшумно, как мудрая рыбина в океанской пучине.

Нас провели к столику у стены, чуть поодаль от остальных посетителей. Публика в заведении была разодета по самой последней моде — но именно на этом фоне Готанда в своих потертых вельветовых брюках и кроссовках смотрелся особо элегантным пижоном. Уж не знаю, почему. Куда б ни являлся этот человек, что бы ни надевал — он неизменно приковывал к себе внимание окружающих. Практически из-за каждого столика на нас то и дело бросали взгляды — короткие, не дольше пары секунд. Они явно могли бы длиться и дольше, но дольше не позволяли приличия — и уже через пару секунд эти взгляды утыкались обратно в тарелки. Как все-таки сложно устроен мир...

Усевшись за столик, мы первым делом заказали по скотчу с водой.

— За бывших жен! — изрек Готанда. Мы подняли бокалы и, не чокаясь, выпили.

— Странное дело, — сказал он. — А я ведь до сих пор ее люблю... Даже после всего, что она со мной сделала — все равно люблю. Никак забыть не могу. И других женщин полюбить как-то не получается.

Не сводя глаз с огромного, благородной огранки куска льда в хрустальном бокале, я молча кивнул.

— А ты как?

— В смысле — что о жене своей думаю?

— Ну да.

— Сам не пойму, — признался я. — Я не хотел, чтобы она уходила. А она все равно ушла. Кто виноват — не знаю. Но так или иначе, это уже свершилось. Стало реальностью. Я долго привыкал к этой реальности, старался не думать ни о какой другой. Так что даже не знаю...

— Хм, — сказал Готанда. — Может, тебе больно об этом говорить?

— Вовсе нет, — покачал я головой. — Реальность есть реальность. Было бы глупо от нее отворачиваться. И боль здесь ни при чем. Просто мне непонятно, что я чувствую на самом деле.

Он щелкнул в воздухе пальцами.

— Вот! Именно так! “Непонятно, что чувствуешь на самом деле”... Болтаешься, как в невесомости. И даже боли не ощущаешь...

Подошел официант, мы заказали по стэйку. И ему, и мне — с кровью. А также по салату. И по второму виски с водой.

— Да! — вспомнил Готанда. — У тебя же ко мне дело какое-то. Давай о деле, пока не надрались.

— Понимаешь, странная история... — начал я.

Он приветливо улыбнулся. Профессиональной Приветливой Улыбкой. Хотя неприятных чувств это почему-то не вызывало.

— А я люблю странные истории, — сказал он.

— Посмотрел я недавно твой новый фильм, — продолжал я.

— “Безответную Любовь”? — пробормотал он и нахмурился. — Дерьмо картина. Дерьмо режиссер. И сценарий — дерьмо. Как всегда... Все, кто в съемках участвовал, теперь хотят поскорей об этом забыть...

— Я смотрел в четвертый раз, — сказал я.

Он уставился на меня, как в пустоту.

— Могу поспорить, — медленно произнес он. — На Земле не найти живого существа, которое захотело бы смотреть эту дрянь в четвертый раз. И во всей Галактике не найти. Спорю на что угодно.

— В этом фильме снимался один знакомый мне человек, — пояснил я. И добавил: — Кроме тебя, то есть...

Готанда потер пальцами виски.

— И кто же?

— Как звать — не знаю. Девчонка, с которой ты трахаешься в воскресенье утром.

Он поднес ко рту бокал с виски, сделал глоток и несколько раз задумчиво кивнул.

— Кики...

— Кики, — повторил я. Странное имя. Точно и не она, а кто-то совсем другой.

— Так ее звали. По крайней мере, на съемках все знали только это. Под именем Кики она появилась в нашем сумасшедшем мирке, под ним же от нас и ушла. Одного имени ей вполне хватало.

— А можно с ней как-то связаться? — поинтересовался я.

— Нельзя.

— Почему?

— Ну, давай с самого начала. Во-первых, Кики — не профессиональная актриса. И это сразу усложняет задачу. Все профессионалки — как знаменитые, так и нет — числятся в штате какой-нибудь киностудии. Найти их при желании — раз плюнуть. Почти все они сидят дома у телефонов как приклеенные и просто-таки молятся, чтобы им позвонили. Но Кики — не тот случай. Нигде не числится и никому не принадлежит. Мелькнула на задних ролях в паре-тройке картин — вот и вся карьера. Обычная подработка, никаких обязательств.

— А в этом фильме она откуда взялась? — спросил я.

— Так я же сам ее и привел! — ответил он как ни в чем не бывало. — Сначала ей предложил — мол, хочешь сниматься в кино? — а потом порекомендовал режиссеру.

— Но зачем?

Он отпил еще виски и чуть скривил губы, проглатывая.

— У этой девчонки — особый талант. Как бы это назвать... Чувство жизни ? Черт его знает. Но что-то есть, несомненно. Я очень хорошо это чувствовал. Вроде и не красавица. И актерские данные весьма средние. Но стоит ей просто появиться на экране — и фильм сразу приобретает внутреннюю законченность. Я серьезно. Такой вот природный дар. Поэтому я и решил ее в картине использовать. И не прогадал. Всем, кто фильм смотрел, понравилась именно Кики. Я не хвастаюсь — но сцена с ней удалась особенно здорово. Очень реалистично. Ты не находишь?

— Да уж, — подтвердил я. — Реалистичнее некуда.

— После этого я всерьез собирался ввести ее в Большое Кино. Уверен, у нее бы отлично получилось... Да вот не вышло: она пропала. И это — вторая сложность в твоей задачке. Просто взяла и исчезла. Как дым. Как утренний туман.

— Что значит — исчезла?

— А то и значит. В буквальном смысле. Точно сквозь землю провалилась. Где-то с месяц назад. Я предложил ей — давай, мол, придешь на пробу. Все уладил, со всеми договорился, только приди — получишь большую роль в новом фильме. За день до пробы позвонил ей, лишний раз уточнил время встречи. Сказала, что придет вовремя... И не пришла. Как в воду канула. С тех пор ее больше никто не видел.

Он подозвал пальцем официанта и заказал еще пару виски с водой.

— Один вопрос, — продолжал Готанда. — А ты с ней спал?

— Да, — ответил я.

— То есть, м-м... Если бы я сказал, что тоже с ней спал, ты... Тебе было бы неприятно?

— Нет, — ответил я.

— Ну, слава богу! — вздохнул он с облегчением. — А то у меня врать всегда плохо получалось. Так что лучше сразу признаюсь: я с ней тоже спал, и не раз. Девчонка что надо. Со странностями, конечно, — но в душу людям западать умеет, этого у нее не отнять. Ей бы актрисой стать. Далеко бы пошла, мне кажется... Жаль, что все так обернулось.

— Так что же — ни адреса, ни телефона? Ни даже фамилии?

— В том-то и дело — ни малейшей зацепки. Никто ничего не знает. Кроме того, что ее звали Кики.

— А в бухгалтерии проверял? — спросил я. — Расписки в получении гонораров. Чтобы получить гонорар, нужно указать свои фамилию и адрес. Для налоговых отчетов, так ведь?

— Конечно, проверял. Только все без толку. Она не являлась за гонорарами. Деньги начислены, но не выданы. Расписок нет. Вакуум.

— Не захотела получать деньги? Но почему?

— Спроси что-нибудь полегче, — сказал Готанда, принимаясь за третье виски. — Может, не хотела инкогнито раскрывать. Женщина-загадка, я это сразу понял... В общем, брат, как ни крути — а мы с тобой совпадаем уже по трем позициям. Вместе лягушек резали — раз, обоих жены бросили — два, плюс оба спали с Кики...

Подали салаты и стэйки. Надо признать — отменные стэйки. Точь-в-точь как на фото в меню — слабо обжаренные, с кровью. Ел Готанда потрясающе аппетитно. То есть, держался он за столом очень просто и вряд ли получил бы высокие баллы на конкурсе светских манер — но есть с ним на пару было чрезвычайно уютно и гораздо вкуснее, чем в одиночку. В каждом его движении угадывался тот неописуемый шарм, от которого съезжают крыши у девчонок. Подражать этому шарму бесполезно, научиться ему невозможно. Или он у тебя с рождения — или живи без него.

— Кстати, а где ты познакомился с Кики? — спросил я, вонзая нож в мясо.

— Где?.. — Он немного подумал. — Да по телефону вызвал девчонку, она и пришла. Сам понимаешь, по какому телефону...

Я молча кивнул.

— Я же после развода только с такими и спал. Удобно, никаких хлопот. С непрофессионалками — в постели скучно, с актрисами студии — того и гляди, в скандальную хронику угодишь... А эти приходят сразу, только позвони. Дорого берут, это да. Но зато язык за зубами держат. Могила! Мне этот телефончик продюсер подкинул. Там у них девчонки что надо. Расслабляют без дураков. Настоящие профи, и при этом — совсем не потасканные. Сплошное взаимное удовольствие...

Он отрезал кусок мяса, положил в рот, со смаком прожевал, проглотил — и отхлебнул еще виски.

— Ну, как тебе мясо? Неплохо, а?

— Совсем неплохо, — согласился я. — Не к чему и придраться... Достойное заведение.

Он кивнул.

— Хотя тоже надоедает до смерти, если ходить сюда по шесть раз в месяц.

— А зачем сюда ходить по шесть раз в месяц?

— Здесь ко мне привыкли. Небо не падает на землю, когда я вхожу. Официанты не шушукаются на раздаче. Публика к знаменитостям привыкшая — никто не разглядывает меня, как в слона в зоопарке. Не клянчит автограф, когда я режу стэйк. Только в таком месте и можно поесть спокойно. В общем, больная тема...

— М-да... Кошмар, а не жизнь, — посочувствовал я. — И о списании расходов с утра до вечера голова болит.

— И не говори, — сказал он, даже не улыбнувшись. — Так на чем я остановился?

— На том, что ты вызвал шлюху по телефону.

— Ага, — кивнул Готанда и вытер губы салфеткой. — Вызвал-то я девчонку, к которой уже привык. Только ее в тот день почему-то не было. И вместо одной девчонки прислали мне сразу двух. Чтобы я, значит, сам выбрал, которая мне больше нравится. Дескать, я у них клиент повышенного внимания, вот они и предлагают мне такой сервис... Одна из них была Кики. Ну, я подумал-подумал, лень было выбирать — я и трахнулся с обеими.

— Хм... — только и сказал я.

— Это как-то тебя задевает?

— Да боже упаси, — отмахнулся я. — В школе, может, и задело бы, но сейчас...

— Ну, в школе я и сам бы на такое не решился, — усмехнулся Готанда. — А тут, представь себе, взял и трахнулся сразу с двумя. Ох, и классное сочетание! Та, вторая девчонка — просто загляденье. Обалденная красота и грация. Каждый квадратный сантиметр тела кучу денег стоит. Я не преувеличиваю. Уж я-то на своем веку много красавиц перевидал, но эта — одна из лучших. Характер отличный. Голова светлая. Если что, и за жизнь поговорить умеет. А Кики — нечто совсем другое... То есть, внешне-то и она недурна, все в порядке. Просто ее красота — не такая яркая и эффектная, а как бы это сказать...

— На каждый день, — подсказал я.

— Вот-вот! На каждый день... Так и есть. Одевается просто, разговаривает без кокетства, косметики почти никакой. Вообще, держится так, будто ей на все это наплевать. Но зато — удивительная штука: чем дальше, тем больше тянет общаться именно с ней. С Кики, то есть... Мы сначала трахнулись все втроем, а потом еще долго валялись прямо на полу — что-то пили, музыку слушали, болтали о том о сем. В общем, классно было. Как в студенческие годы вернулся, ей-богу. Сто лет уже так не расслаблялся... И потом я еще несколько раз вызывал именно их вдвоем.

— Когда это было примерно?

— После развода, считай, полгода прошло... Значит, полтора года назад! — подсчитал он. — В общем, вот так, “на троих” у нас получилось несколько раз. Отдельно Кики я не вызывал и один на один с ней не спал. Почему, интересно? Ведь стоило бы попробовать...

— И действительно, почему? — спросил я.

Он положил вилку и нож на тарелку, поднял руку и с легкой небрежностью коснулся пальцем виска. Его любимый жест в задумчивости. “Полный шарман”, как сказали бы девчонки.

— Черт его знает... Может, просто боялся.

— Боялся? Чего?

— Наедине с ней остаться, — ответил он. И снова взялся за вилку и нож. — Понимаешь, есть у нее внутри какой-то... раздражитель, что ли. Возбуждает психику того, кто с ней рядом. Это очень трудно словами выразить. Вернее, даже не возбуждает, а... Нет, не могу объяснить.

— Внушает, что делать? Ведет за собой?

— Может, и так... Сам толком не пойму. Как-то я слишком размыто, неясно все это чувствовал. Точно сказать не получается. Но остаться с ней наедине так духу и не хватило. Хотя, на самом деле, к ней-то меня тянуло куда больше. Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я...

— Кажется, понимаю, — сказал я.

— То есть, если б я трахнул ее одну, черта с два мне удалось бы расслабиться. Казалось, свяжись я с ней — меня обязательно затянет куда-то гораздо глубже. Хочу я того или нет. Но как раз этого я и не хотел! Мне нужно было просто переспать с девчонкой и расслабиться. Вот поэтому у нас с ней ничего не было. Хоть она и нравилась мне ужасно...

С полминуты мы молча жевали стэйки.

— Когда она на пробу не явилась, я к ней в клуб позвонил, — продолжал Готанда после паузы, будто вспомнив что-то еще. — Спрашиваю, где Кики. А нет ее, говорят. Исчезла. Не знаем, куда. Нету — и все! Может, конечно, она сама велела так отвечать, если я позвоню. Черт ее знает... Как тут проверишь? Ясно одно: из моей жизни она испарилась.

Подошел официант, забрал пустые тарелки и спросил, не угодно ли кофе.

— Да я бы, пожалуй, еще виски выпил, — сказал Готанда.

— Присоединяюсь, — кивнул я.

И нам принесли по четвертому виски с водой.

— Угадай, чем я сегодня весь день занимался? — спросил Готанда.

Я пожал плечами.

— Сегодня я весь день ассистировал зубному врачу. Чтобы в роль войти. Я сейчас в теледраме зубного врача играю, каждую неделю новая серия. Я, значит, стоматолог, а Рёко Накано— окулистка. У обоих клиники в одном районе, знаем друг друга с детства, да всё как-то не встретимся по-настоящему... Ну, и так далее. Банально, конечно — ну да все эти теледрамы банальны, куда денешься. Смотрел, небось?

— Не-а, — сказал я. — Я вообще телевизор не смотрю. Только новости. Да и те — пару раз в неделю, не чаще.

— И правильно делаешь, — кивнул Готанда. — Оно и к лучшему: совершенно поганая драма. Я тоже ни за что бы не стал смотреть, кабы сам в ней не снимался. Но — популярная. То есть, действительно до ужаса популярная. Как и любая банальность, одобряется и поддерживается большинством населения. В студию каждую неделю куча писем приходит. Пишут стоматологи со всей страны! То я инструменты не так держу, то лечу неправильно, то еще что-нибудь — в общем, пилят за каждую мелочь. Дескать, ваш убогий сериал смотреть противно. Ну, так и не смотрели бы, кто же вас заставляет? Я правильно говорю?

— Может, и правильно... — сказал я.

— И вообще: почему, интересно, как только нужно играть учителя или доктора, все прибегают ко мне? Ты знаешь, скольких я врачей сыграл? Не перечесть! Из всех врачей я не сыграл разве только проктолога. И то потому, что его работу по телевизору показывать неприлично... Даже ветеринара играл. И гинеколога... А уж учителей сыграл — всех предметов, каким только в школе учат. Не поверишь — даже репетитора на дому изображать довелось. Почему так всегда получается?

— Наверно, ты так устроен, что все хотят тебе верить?

Готанда кивнул.

— Наверно. Да я и сам это знаю... Когда-то давно получил занятную роль: торговец подержанными автомобилями. Ну, знаешь, один из этих покореженных жизнью типов. Смачный такой: со вставным глазом, болтливый — из любого дерьма конфетку сделает и продаст в пять минут. Мне ужасно нравилось его играть. И, думаю, у меня хорошо получалось. Только все без толку. В студию посыпались письма. Много писем. Дескать, какая страшная несправедливость, что такому актеру дали подобную роль, как его жалко и все такое. Мол, если его и дальше будут заставлять это играть, мы откажемся покупать продукцию спонсоров вашей передачи... Кто тогда был спонсором, я уж не помню — то ли “Лайонз” с их зубной пастой, то ли “Санстар”... Забыл. Но так или иначе, прямо посреди сериала моего торгаша из сценария вырезали. Вжик — и нету! Даром что одна из ведущих ролей. А ведь какой интересный характер был — эх!.. И с тех пор потянулось всю дорогу: врачи, учителя, репетиторы...

— М-да. Сложная у тебя жизнь.

— А может, наоборот — слишком простая? — рассмеялся Готанда. — В общем, я сегодня весь день ассистировал зубному врачу, постигая премудрости стоматологии. Уже несколько раз туда ходил. И должен тебе сказать — у меня неплохо получается. Честное слово! Даже главврач похваливает. Простенькую медпомощь уже оказываю самостоятельно. Пациенты меня не узнают — я же в маске, все как положено. Но стоит мне с ними заговорить — сразу расслабляются безо всяких успокоительных...

— То есть, хотят тебе верить? — уточнил я.

— Ну да... — кивнул он. — Похоже на то. Да я и сам, когда с ними вожусь, успокаиваюсь необычайно. Я вообще часто думаю: наверно, по складу характера мне следовало стать учителем или врачом. Выбери я в свое время какую-то из этих профессий — может, и жил бы сегодня счастливо. И ведь запросто смог бы! Если б лучше понял тогда, чего на самом деле хочу...

— Значит, сейчас ты — несчастлив?

— Сложный вопрос... — задумался Готанда, трогая пальцем лоб. — Все дело в том, верю я сам себе или нет. С одной стороны, всё — как ты говоришь. Мои зрители мне верят. Но видят-то они не меня, а мой образ! Сценический имидж, призрак и ничего больше. Нажми кнопку, выключи телевизор — призрак тут же исчезнет. Щелк! — и от меня ни черта не осталось. Так?

— Так, — согласился я.

— А вот будь я настоящим врачом или учителем — никакой бы кнопки не существовало. Тогда бы я всю дорогу был просто самим собой...

— Но ведь тот, кого ты играешь, тоже живет в тебе постоянно... — сказал я.

— Господи, как я иногда устаю! — тихо сказал Готанда. — От этого раздвоения вечного. Жутко устаю. До головной боли. Перестаю понимать, кто я на самом деле. Где еще я настоящий — а где мой персонаж. Ощущение себяутрачивается напрочь. Как будто исчезает граница между собой и собственной тенью...

— Ну, в каком-то смысле все люди этим страдают, — сказал я. — Не ты один такой.

— О, нет, конечно! Моменты, когда теряешь себя, случаются с кем угодно, — согласился Готанда. — Я просто хочу сказать, что в моем случае предрасположенность к этому слишком сильна — и слишком фатальна , что ли... С детства, заметь! С самого детства — и до сих пор. Я ведь тебе в школе ужасно завидовал...

— Мне?! — Я подумал, что ослышался. — Ерунда какая-то... В чем можно было мне завидовать? Даже не представляю.

— Как бы это сказать... Ты всегда в одиночку занимался тем, что тебе нравится. Никогда не заботился о том, как тебя окружающие оценят — просто делал, что хотел, как сам считал нужным. Таким ты мне казался, по крайней мере. Парнем, который сохраняет свое “я” при любых обстоятельствах... — Готанда приподнял бокал и посмотрел сквозь него куда-то вдаль. — А я... Я всегда был “надеждой коллектива”. С младых ногтей и до сих пор. Отличная успеваемость. Популярность. Опрятная внешность. Доверие учителей и родителей. Вечный лидер класса. Звезда школьного бейсбола. Как битой ни махну — мяч непременно через все поле перелетает. Сам не знаю, почему. Но всегда сильный удар получался. Ты просто не представляешь, какое это странное ощущение...

— Не представляю, — подтвердил я.

— И поэтому, когда бы ни случились какие-нибудь соревнования — обязательно звали меня. Как тут откажешься? Конкурс докладов по какой-нибудь теме — тоже посылали меня. Сами учителя говорили: иди, мол, готовься, будешь весь класс представлять. Что мне оставалось? Шел и побеждал... Выборы старосты — все заранее знают, что выберут меня. На экзаменах никто и не сомневается, что я все отвечу правильно. Попадается на уроке задачка посложнее — все смотрят, как решено у меня. За всю школьную жизнь не опоздал на урок ни разу... И, в общем, постоянно давило чувство, будто я — это вовсе не я. А какой-то совсем другой человек, которому это и подходит. И в старших классах все было так же. Просто один к одному... Старшие-то классы мы с тобой уже в разных школах оттрубили. Ты остался в государственной, а я в частный колледж экзамены сдал. Там я заделался крутым футболистом. Тот колледж, даром что с научным уклоном, футбольную команду собрал — будь здоров! Когда я поступал, они уже готовились к чемпионату страны среди юниоров... В общем, и на новом месте старая история повторилась. Примерный ученик, отличный спортсмен, прирожденный лидер... Девчонки из соседней гимназии только на меня и глазели. Я даже завел себе одну. Красивая была... Каждую нашу игру смотреть приходила. Так и познакомились. Правда, мы с ней не трахались. Обжимались только. Помню, придем к ней домой — и давай, пока родителей нет, руками. Торопливо так. Но все равно было здорово. Свидания ей в библиотеке назначал... Девчонка была — как с картинки! Или из передачки “Эн-Эйч-Кей”про счастливые школьные годы...

Готанда отхлебнул еще виски и покачал головой.

— В университете, правда, кое-что изменилось. Война во Вьетнаме, молодежные бунты по всей стране, Единый Студенческий Фронт — ну, сам знаешь... Я, конечно же, опять выбился в лидеры. Там, где хоть что-нибудь движется, меня обязательно вперед выдвигают. По-другому просто быть не могло. Баррикады строил, в коммуне жил — свободная любовь, марихуана, “Дип Пёрпл” с утра до вечера... Словом, делал то же, что и все вокруг. Потом пригнали спецвойска, всех отловили, подержали в камере немножко... После этого заняться стало нечем. И вот как-то раз девчонка, с которой я тогда жил, затащила меня в молодежный театр — что, говорит, слабо попробовать? Я сперва думал: попробую шутки ради — но постепенно во вкус вошел. Не успел и втянуться, как мне, новичку, роль хорошую дали. Да я и сам уже чувствовал, что способности есть. Изображать других людей, чужие жизни играть... Природная склонность какая-то. Года два в театре провел — и в той, подпольной среде даже стал знаменитостью... Жизнь у меня тогда была — полный бардак. Пьянки, бабы какие-то бесконечные... Ну, да в те времена все так жили. И вот как-то приходят ко мне с киностудии и предлагают: мол, не хочешь ли сняться в кино. Интересно стало, решил попробовать. Тем более, что и роль была неплохая. Сыграл им, помню, такого чуткого и ранимого парнишку-старшеклассника. А они мне — раз! — и следующую роль предлагают. И тут же телевидение сниматься зовет. И пошло-поехало, как по рельсам. Свободного времени оставалось все меньше, и с театром пришлось расстаться. Со сцены уходил — чуть не плакал. Но другого выхода не было. Не киснуть же всю жизнь в подполье! Так хотелось выскочить в Большой Мир... И вот пожалуйста — выскочил. Крупный специалист по ролям врачей и школьных учителей. В двух рекламных роликах снялся. Таблетки от живота и растворимый кофе. Вот тебе и весь “большой мир”...

Готанда глубоко вздохнул. Со всем своим профессиональным шармом. Но все-таки вздох оставался вздохом — очень грустным и искренним.

— Жизнь как на картинке, тебе не кажется? — спросил он.

— Ну, нарисовать такую картинку тоже не каждому удается... — заметил я.

— В общем, да... — вяло согласился он. — Мне, конечно, везло все время, тут я спорить не стану. Но если подумать — я же ничего не выбирал себе сам! Иногда просыпаюсь ночью, и так страшно делается — сил нет... Лежу в холодном поту и думаю. Где она, моя жизнь? Куда запропастилась? Куда подевался тот настоящий “я”, каким я когда-то был? Всю дорогу — сплошные чужие роли: мне их навязывают постоянно, а я все играю да играю. И при этом ни разу — ни разу! — ничегошеньки не выбирал себе сам...

Я не знал, что на это сказать. Что тут ни скажи — похоже, все будет мимо.

— Я, наверно, слишком много о себе болтаю, да? — спросил Готанда.

— Вовсе нет, — покачал я головой. — Хочешь выговориться — валяй, выговаривайся. Я никому не скажу, не бойся.

— Вот как раз этого я не боюсь, — произнес Готанда, глядя мне прямо в глаза. — И никогда с тобой не боялся. Тебе я доверяю. Сам не знаю, почему. Такие вещи не говорят кому попало. То есть, я об этом не говорил почти никому. Только жене и сказал. Все как есть, от чистого сердца. Мы с ней вообще очень искренне все друг другу рассказывали. И отлично ладили. Понимали друг друга с полуслова, и любили по-настоящему... Покуда ее чертова семейка все вверх дном не перевернула. Оставь они нас в покое — мы бы с ней и сейчас замечательно жили. Только она постоянно колебалась в душе... Все-таки ее в очень жесткой среде воспитали. Против семейства и пикнуть не смела. Ужасно от них зависела. Ну, я и... Впрочем, ладно, что-то я заболтался. Это уже совсем другая история. Я только хотел сказать, что с тобой я могу говорить откровенно и ничего не боюсь. Просто, может, тебе все это выслушивать — в тягость?

— Нет, не в тягость, — покачал я головой.

Затем Готанда ударился в воспоминания о нашей лабораторной эпопее. Сказал, что во время опытов всегда ужасно напрягался, боясь сделать что-то неправильно. Потому что потом должен был показать, как это делается, девчонкам, у которых не получалось. И что всегда завидовал мне, потому что я все выполнял спокойно, да не по инструкции, а как сам считал нужным.

Я хоть убей не помнил, чем именно мы тогда занимались, и совершенно не представлял, чему он там мог позавидовать. Все, что я помнил — это как безупречно двигались его руки. Как мастерски эти руки зажигали газовую горелку, как настраивали микроскоп. И как девчонки в классе следили за каждым его движением — так, будто на их глазах совершалось чудо. Я же если и оставался спокойным, то лишь по одной-единственной причине: все самое сложное всегда выполнял он сам.

Ничего этого я ему не сказал. Я просто молчал и слушал.

Через некоторое время к нашему столику подошел одетый с иголочки мужчина лет сорока, с чувством хлопнул Готанду по плечу и раскатисто произнес:

— Здорово, старик! Тыщу лет не виделись, а?

На его запястье поблескивал “ролекс” — столь неприкрыто-пижонского вида, что от неловкости хотелось отвернуться. За какую-то четверть секунды мужчина оглядел меня — и забыл о моем существовании, как только отвел глаза. Таким взглядом окидывают коврик при входе в дом. И даже мой галстук от Армани не помешал ему за эту четверть секунды вычислить: я — не звезда. Они с Готандой обменялись стандартными приветствиями: “Ну, как ты? — Да все дела, дела... — Как-нибудь еще выберемся в гольф поиграть!” — и так далее в том же духе. Затем Ролекс снова с силой хлопнул Готанду по плечу, бросил ему: “Ладно, до встречи!” — и убрался восвояси.

После его ухода Готанда еще с минуту просидел, насупившись, затем поднял руку, подозвал двумя пальцами официанта и попросил счет. Когда счет принесли, он достал авторучку и подмахнул его, даже не глядя на сумму.

— Ты не стесняйся. Мне расходовать надо побольше, — сказал он мне. — Это ведь даже не деньги. Это представительские расходы.

— Ну что ж. Спасибо за угощение, — поблагодарил я.

— Да не угощение это, — сказал он бесцветным голосом. — Траты для списания
обращений к странице:9060

всего : 46
cтраницы : 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | Следующая » ... [31-60]

Партнеры проекта
Другие сейчас читают это:
Партнеры проекта
Это интересно
Партнеры проекта
 
 
ГРЕХИ и СОЖАЛЕНИЯ ЕСТЬ МЕЧТА? ЦЕЛЬ? Я БЛАГОДАРЮ ДНЕВНИК МУДРОСТИ
  • Не горожусь тем, что я такая лицемерка. Хожу в школу, всем улыбаюсь и говорю какие они хорошие, а на самом деле ненавижу их всех до одного! Что учителей, что о...
  • завидую всем,кто чего-то добился и как-то реализовался.называю людей дураками и везунчиками,хотя понимаю,что они много работают и получают то,чего хотят,а я сиж...
  • Я хочу покончить с жизнью... и я это сделаю
  • Ya ochen xochu viiti zamuj za bogatogo oligarxa I jit s nim dolgo I shastlivo!!! Da budet tak!!! Amen!!!
  • хочу взаимной и искреной любви
  • A rllonig stone is worth two in the bush, thanks to this article.
  • Я благодарю Господа Бога, Пресвятую Богородицу, всех Святых, АНГЕЛОВ-ХРАНИТЕЛЕЙ за сына, за то, что он приехал , всё благополучно. Спасибо, Господи, за всё. Спа...
  • Вселенная я благодарна тебе за то что, у меня уже сегодня сейчас есть деньги полностью расчитаться с Лешей Ковалевым за офис, я смогла забрать всю свою мебель и...
  • Я благодарю Господа Бога за всё,чем он меня облагодетельствовал в ответ на мои молитвы! Спасибо большое и Ангелам нашим-хранителям.
  • Лидерству нельзя научить, ему можно только следовать! ...
  • Существует Она, которую я называю Прекрасная Женщина.
    Ее главный талант- способность любить.Она страдает, умирает от любви, чтобы воскреснуть и начать все в......

  • You"ve gotten one of the better webpages.|...
  • КНИГИ НА ФОРУМЕ АНЕКДОТЫ ТРЕНИНГИ
  • Как дважды два Основы пикапа...
  • Слова...
  • Посланник...
  • Неудачник...
  • Практика магов...
  • 09.09.2021 23:32:36 Кто кончил в меня вчера?...
  • 09.09.2021 22:57:46 как бросить пить пиво после работы?...
  • 03.09.2021 15:11:17 Как похудеть на 5-12 кг за месяц...
  • FraGGod: Прикинь, мне мыло от премьер-министра UK пришло
    Ti: Что, предлагает увеличить?
    читать все анекдоты
    Партнеры проекта
    Подписка
     Дневник мудрых мыслей  Общество успешных  Страница исполнения желаний  Анекдоты без цензуры  Генератор Позитива
    PSYLIVE - Психология жизни 2001 — 2017 © Все права защищены.
    Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование информации опубликованной в сети PSYLIVE допускается только с указанием гиперссылки (hyperlink) на PSYLIVE.RU.
    Использование материалов в не сетевых СМИ (бумажные издания, радио, тв), только по письменному разрешению редакции.
    Связь с редакцией | Реклама на проекте | Программирование сайта | RSS экспорт
    ONLINE: Техническая поддержка и реклама: ICQ 363302 Техническая поддержка 363302 , SKYPE: exteramedia, email: psyliveru@yandex.ru, VK: psylive_ru .
    Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика