Он понимает, что, если решит встретиться с ним лицом к лицу, будет немедленно уничтожен. Если поддастся на его хитрость, попадет в ловушку. И потому, чтобы выйти из затруднительного положения, он использует иные методы, именуемые «дипломатией». Когда противник ведет себя как неразумное дитя, он поступает так же. Когда тот вызывает его на бой, воин прикидывается непонимающим.
«Он струсил», — говорят друзья.
Но воину нет дела до их мнений, ибо он знает: отвага и ярость птички не спасут ее от когтей кошки.
В таких обстоятельствах воин запасается терпением — враг скорей уйдет искать другую добычу, чем дождется открытой схватки с ним.
Воин света не может быть безразличен к несправедливости.
Он знает: все на свете взаимосвязано и едино, и потому любое деяние отдельного человека влияет на всех людей, сколько бы ни было их на Земле. И потому при виде чужого страдания он обнажает свой меч, чтобы все расставить по своим местам в должном порядке.
Но, сражаясь с угнетением, никогда не осуждает он угнетателя, ибо помнит: каждому предстоит самому дать ответ за свои дела перед Богом. Исполнив свое поручение, воин воздерживается от каких бы то ни было суждений.
Воин света пришел в этот мир, чтобы помогать своим братьям, а не для того, чтобы осуждать ближнего.
Воин света никогда не испытывает боязни.
Бегство может быть превосходным средством защиты, но нельзя использовать это средство, если ты обуян страхом. Оказавшись перед выбором, воин предпочтет потерпеть поражение и потом исцелять полученные раны, чем пуститься в бегство и тем самым дать захватчику большее и незаслуженное им могущество.
В трудные и горестные минуты, в положении, не сулящем выигрыша, воин ведет себя со смирением и отвагой, то есть героически.
Воин света никогда не спешит.
Время работает на него, и он, зная это, учится обуздывать нетерпение и избегать необдуманных поступков.
Шаг его нетороплив и тверд. Ему ведомо, что настает миг, судьбоносный для истории человечества, и что, прежде чем преобразить мир, должно измениться самому. Потому он повторяет слова Лансы дель Васто: «Чтобы утвердиться, революции требуется известный срок».
Воин никогда не станет срывать недозрелый плод.
Воин света должен быть одновременно и терпелив, и проворен.
Есть две главные стратегические ошибки — поспешить, выступив раньше, чем настанет благоприятный момент, и промедлить, упустив его. И потому, чтобы избежать того и другого, воин каждый случай рассматривает как единственный в своем роде и не пользуется чужими мнениями, общими формулами и готовыми рецептами.
Калиф Моауйат спросил Омира бен Аль-Ааса, в чем секрет его беспримерных политических успехов.
«Никогда не ввязывался я в дело, не изучив предварительно пути к отступлению. Но, однажды ввязавшись, никогда не стремился тотчас же опрометью убежать прочь», — отвечал тот.
Воину света знакомо уныние.
Иногда ему кажется, что он не в силах пробудить в своей душе желанное чувство. На протяжении многих дней и ночей вынужден он пребывать в угнетенном состоянии, и никакое новое событие не может вернуть ему прежнего воодушевления.
«Борьба его окончена», — говорят друзья.
Воину больно и стыдно слышать такие слова, ибо он знает, что еще не достиг цели, к которой стремился. Однако он упорен и не бросает начатое на полдороге.
И вот в ту минуту, когда сам он меньше всего этого ожидает, открывается перед ним новая дверь.
Воин света старается, чтобы чувство ненависти никогда не пачкало его сердце.
Отправляясь на битву, он вспоминает слова Христа: «Возлюбите врагов ваших» — и повинуется этому завету.
Но он знает, что прощение далеко не равнозначно всеприятию. Знает, что воин не должен склонять голову, ибо в этом случае он потеряет из вид) горизонт своих мечтаний.
Он готов допустить, что враги существуют для того, чтобы подвергнуть испытанию его отвагу, его упорство, его способность принимать решения. Враги заставляют его сражаться во имя исполнения его мечтаний.
Опыт, полученный в битве, укрепляет дух воина света.
Воин света помнит прошлое.
Ему известно, что такое Духовный Поиск, благодаря которому вписаны в историю человечества некоторые из самых славных ее страниц.
Из самых славных, но и из самых отвратительных — мракобесие, жертвоприношение, кровавые расправы. Духовный Поиск люди применяли в самых разных целях, и воин знает, как часто его идеалы служили прикрытием для чудовищных намерений.
Сколько раз уже приходилось воину слышать нечто вроде: «Откуда мне знать, что этот путь ведет к истине?» Сколько раз приходилось ему видеть людей, которые, не получив на этот вопрос ответа, отринули Духовный Поиск.
Но у воина нет сомнений, ибо он руководствуется формулой верной и точной.
«По плодам узнаете дерево», — сказал Иисус. Воин следует этому правилу и не ошибается никогда.
Воин света знает, сколь важно наитие.
В разгар боя, в горячке сражения, когда нет времени размышлять о том, как отразить удар противника, воин действует по наитию и повинуется словам своего ангела-хранителя.
В пору мира он разгадывает смысл знамений, посланных ему Богом.
«Сумасшедший», — говорят о нем одни.
«Строит воздушные замки», — говорят другие.
«Как может он доверять тому, что лишено логики?» — недоумевают третьи.
Но воин знает: наитие — это азбука, с помощью которой можно прочесть предначертанное Богом, и потому продолжает прислушиваться к голосу ветра и беседовать со звездами.
Воин света сидит со своими товарищами вокруг костра.
Они рассказывают об одержанных ими победах и радушно принимают приближающихся к костру чужестранцев, ибо каждый из них гордится своей жизнью и участием в Праведном Бою. Воин с воодушевлением говорит о своем пути, повествует о том, как принимал он тот или иной вызов, как отвечал на него, какое решение созрело в нем в ту или иную трудную минуту. И когда он рассказывает об этом, слова его проникнуты романтизмом и дышат страстью.
Иногда позволяет он себе чуточку преувеличения. Он помнит, что и предки его время от времени допускали такое.
Потому и он не видит в этом большого греха. Но он никогда не спутает гордость с тщеславием и никогда сам не поверит собственному вымыслу.
Воин света слышит порой: «Да, прежде чем принять решение, я должен все понять. Я желаю обладать свободой менять свои мнения».
Воин с недоумением воспринимает такие слова. И он тоже может обладать такой свободой, но это не помешает ему выполнять некие обязательства, хотя сам он не вполне отчетливо сознает, почему он так поступает.
Воин света принимает решения. Душа его вольна, как облака на небе, но сам он скован своей мечтой. На своем пути, избранном по доброй воле, случается ему пробуждаться в час, который ему неприятен, приходится говорить с людьми, которые ни на йоту не обогатят его знание. Порой он вынужден и идти на жертвы.
«Ты — не свободен», — говорят ему друзья.
Воин свободен. Просто он знает, что в печи с открытой дверцей хлеба не испечешь.
Всегда помни: чем бы ты ни был занят, что бы ни делал, следует дождаться средств для достижения цели и возможности выполнить стоящую перед тобой задачу. «Отвергает плод лишь тот, кто, будучи должным образом снаряжен, не испытывает ни малейшего желания воспользоваться результатами победы и в сражении погружен в собственные думы.
Можно отвергнуть плод, но этот отказ не означает безразличия к результату».
Воин света с почтением внимает этим наставлениям Ганди. Он не дает сбить себя с толку тем, кто, будучи не в силах достичь какого-либо результата, громогласно заявляют о своем отказе от него.
Воин света внимателен к мелочам, ибо знает — они способны нарушить привычный ход событий.
Крохотная заноза может заставить путника прервать путь. Невидимая невооруженным глазом клетка — разрушить здоровую плоть. Воспоминание о мгновении страха, пережитом в прошлом, приведет к тому, что страх будет возвращаться ежеутренне. Промедление, длящееся лишь долю секунды, откроет грудь воина для разящего удара противника.
Воин никогда не пренебрегает мелочами. Порой ему приходится из-за этого быть суровым с самим собой, но действует он именно таким образом.
«Дьявол обитает в мелочах» — гласит старинная поговорка.
Воин света не всегда может сохранить веру.
Бывают минуты, когда он абсолютно ни во что не верит и вопрошает свое сердце: «Неужели нужны такие усилия?»
Но сердце молчит. И воин должен решать за себя сам.
Тогда он принимается искать пример и образец. И вспоминает, что Иисус проходил через нечто подобное — для того, чтобы во всей полноте принять уготованную смертному человеку участь.
«Да минует меня чаша сия», — сказал Иисус. И ему случалось терять мужество и бодрость духа, но он не останавливался.
Воин света, даже на какое-то время оставшись без веры, продолжает идти вперед и в конце концов обретает утерянное.
Воин знает, что человек — это не остров
Он не может бороться в одиночку; каков бы ни был его замысел, он зависит от других людей. Он нуждается в том, чтобы обсудить с кем-то свои намерения, чтобы попросить у кого-то помощи и содействия и — в минуты отдыха, присев у костра, — рассказать кому-то о былых битвах.
Но воин не допустит, чтобы люди принимали эту потребность за неуверенность в себе. Деяния его — очевидны, но замыслы его покрыты тайной.
Воин света пляшет вместе со своими товарищами, но ни на кого не перекладывает ответственность за совершенные им шаги.
В перерыве между боями воин предается отдохновению.
Часто случается так, что по целым дням, исполняя требование своего сердца, он пребывает в бездействии, но дух его бодрствует. Воин не совершает в такие дни смертного греха лени, ибо знает, что это может завести его в истомную одурь воскресных вечеров, когда время проходит — и больше ничего.
Воин называет это «кладбищенским покоем». Он не забывает строк Апокалипсиса: «Проклинаю тебя, ибо ты ни холоден, ни горяч. О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».
Воин предается отдохновению и веселью. Но он всегда настороже.
Воин света знает: весь мир объят страхом перед всем миром.
Этот страх обычно проявляется двояко: либо через воинственный напор, либо через покорное подчинение. Это две стороны одной медали.
И потому, оказавшись перед тем, кто внушает ему ужас, воин помнит: этот человек обуян такой же неуверенностью в себе. Он преодолевал схожие препятствия, он сталкивался с теми же затруднениями.
Но почему же тогда он оказывается сильнее? Потому что свой страх он использует как мотор, а не как тормоз.
И воин, учась у своего противника, ведет себя теперь подобно ему.
Д ля воина света невозможной любви не бывает
Его не смутить ни отчужденным молчанием, ни безразличием, ни пренебрежением. Он видит, что под ледяной личиной, которой облекают себя люди, скрывается пылкое сердце.
И потому он рискует сильней, чем другие люди. Непрестанно и беспрерывно ищет он любви — пусть даже в поисках этих придется ему иногда слышать слов «нет», уходить ни с чем, чувствовать себя отверженным и душой, и телом.
Воин не дает запугать себя, когда ищет ту, в ком нуждается. Без любви он — ничто.
Воин света умеет узнавать безмолвие, предшествующее решающей битве.
И кажется, будто безмолвие это говорит: «Все замерло и остановилось. Не лучше ли забыть о битве и развлечься?» Неопытные бойцы в такие минуты выпускают из рук оружие и жалуются, что им тоскливо.
Воин чутко вслушивается в тишину, зная, что где-то что-то вот-вот произойдет. Он знает, что разрушительные землетрясения приходят без предупреждения. Ему случалось бродить по ночному лесу, и он помнит эту верную примету: если не слышно зверей и птиц, значит, опасность близка.
И покуда другие ведут беседу, воин до совершенства доводит свое искусство владеть мечом и не спускает глаз с горизонта.
Воин света — доверчив.
Он верит в чудеса — и чудеса происходят. Он убежден, что мыслью способен преобразовать жизнь, — и жизнь постепенно становится иной. Он не сомневается в том, что встретит любовь, — и вот появляется любовь.
Время от времени он испытывает горькое разочарование. Порой ему приходится страдать.
«До чего же он наивен», — нередко слышит он за спиной.
Но воин знает — он остается в выигрыше. На каждое поражение приходится две победы.
Это знает каждый, наделенный даром верить.
Воин света понял, что лучше всего — следовать за светом.
Ему уже случалось лгать и предавать, сворачивать со своей стези, бродить впотьмах. И все сходило — как ни в чем не бывало.
Но вот внезапно впереди разверзается пропасть; можно сделать тысячу твердых и уверенных шагов, а тысяча первый шаг обрывается у самого края бездны, когда воин остановится за миг до гибели.
И, приняв это решение, слышит он такие слова: «Ты всегда поступал неправильно. Ты слишком стар, поздно тебе меняться. Ты — нехорош. Ты этого не заслуживаешь».
И он глядит в небеса. И некий голос произносит: «Милый мой, не ты один — весь мир совершал ошибки. Ты прощен, но я не могу навязывать тебе это прощение. Тебе решать».
Истинный воин света приемлет прощение.
Воин света всегда стремится к совершенству.
За каждым ударом его меча — столетия мудрости и размышлений. Каждый удар должен заключать в себе силу и проворство всех воинов прошлого, которые и сейчас еще продолжают благословлять битву. Каждое его движение чтит те движения, которые предшествующие поколения пытались передать нынешним через Традицию.
Воин совершенствует красоту своих ударов.
Воин света достоин доверия.
Порой он совершает опрометчивые шаги; иногда считает себя гораздо значительней, чем есть на самом деле. Но он не лжет.
Сидя у костра в кругу товарищей и подруг, он ведет с ними беседы. Он знает, что его слова будут сохранены в памяти Вселенной как некое свидетельство того, чему посвящены его думы.
«Зачем я так много говорю, если иногда не в состоянии претворить слова в деяния?» — размышляет воин.
«Когда ты прилюдно и открыто отстаиваешь свои взгляды, ты поневоле вынужден жить в согласии с ними», — отвечает ему сердце.
И, поскольку слова его — неизменное и верное отражение его мыслей, воин в конце концов превращается в то, о чем он говорит.
Воин знает, что время от времени битва прерывается.
И тогда он не предпринимает усилий к тому, чтобы непременно возобновить ее; он знает, что следует запастись терпением и дождаться, пока не прибудет сил Когда на поле битвы наступает тишина, воин слышит удары своего сердца.
Он понимает, что пребывает в напряжении. Он сознает, что испытывает страх.
Воин добивается равновесия в своей жизни — нужно, чтобы клинок был отточен, сердце — удовлетворено, а вера воспламеняла душу. Он знает, что это — не менее важно, чем действие.
Всегда чего-нибудь недостает. И те минуты, когда время останавливает свой бег, воин использует для того, чтобы восполнить недостачу и получше снарядиться для будущей битвы.
Воин знает, что ангел и демон оспаривают его руку, держащую меч.
«Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься», — говорит демон. «Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься», — говорит ангел.
И воин изумлен — оба говорят одно и то же.
«Давай я помогу тебе», — продолжает демон. И ангел произносит: «Я тебе помогаю».
И вот тогда воин постигает отличие. Слова одинаковы, да только разные уста произносят их.
И тогда воин выбирает руку своего ангела.
В сякии раз, когда воину приходится обнажать свой меч, он использует его по назначению.
Мечом он может проложить путь, оказать кому-нибудь помощь, отвести грозящую опасность — но меч прихотлив и не любит, когда клинок его обнажают без причины.
И потому воин никогда не прибегает к угрозам. Он может нападать, может защищаться, может убежать — и то, и другое, и третье суть части боя. А загодя бахвалиться ударом — значит впустую растрачивать силу его, и к бою это не имеет отношения.
Воин света неизменно внимателен к движениям своего меча. Но ни на миг не забывает он, что и меч внимательно следит за его движениями.
Ибо меч создан не для того, чтобы сопровождать речи.
Случается, что воина неотступно преследует зло, и тогда он, не теряя спокойствия, приглашает зло в свой шатер.
И спрашивает он зло: «Ты хочешь причинить пагубу мне или — с моей помощью — другим?»
Зло притворяется, будто не слышит. Говорит, что ему ведомы самые потаенные закоулки души воина. Бередит еще не до конца зарубцевавшиеся раны и подстрекает к возмездию. Напоминает, что знает хитроумные козни и незаметно действующие яды, с помощью которых воин может уничтожить своих врагов.
Воин света слушает. Когда зло замолкает, он побуждает его возобновить свои речи, просит в подробностях рассказать обо всех его замыслах.
Выслушав все до конца, поднимается и уходит прочь. А зло столько наговорило, так утомилось и опустошено, что уже не в силах следовать за ним.
Воин света — помимо своей воли — делает неверный шаг и погружается в бездну.
Одиночество терзает его, призраки пугают его. Когда он искал Праведный Бой, то не предполагал, что подобное случится с ним. Однако же случилось. Окутанный тьмой, взывает он к своему наставнику.
«Учитель, я погружаюсь в пучину, — говорит он. — Воды так темны, так глубоки».
«Помни одно, — ответствует тот. — Захлебывается и тонет не тот, кто погрузился, а тот, кто остался под водой».
И воин напрягает все свои силы, чтобы выбраться из положения, в котором он оказался.
Воин света ведет себя подобно ребенку.
Он ошеломляет людей, которые позабыли, что ребенок должен шалить, играть, иногда немного дерзить, задавать наивные вопросы, говорить глупости, в которые он и сам не верит.
И в ужасе люди восклицают: «Неужели это и есть духовный путь? Но ведь этот человек — незрелый!»
Воин гордится такими отзывами. И через свое невинное веселье, не теряя при этом из виду свое предназначение, продолжает поддерживать связь с Богом.
Корень слова «ответственность» объясняет его смысл — способность отвечать, отзываться, действовать.
Ответственный воин был способен наблюдать и упражняться. Но, помимо этого, был он способен и на «безответственность» — покорно повиновался ходу событий, не отвечая на их вызов, не противодействуя им.
Однако он усваивал уроки — слушал советы и смиренно принимал помощь.
Воина можно назвать ответственным не тогда, когда он взваливает на свои плечи всю тяжесть мира; ответственный воин — это тот, кто научился отвечать на сиюминутный вызов.
Воин света не всегда может сам избрать себе поле битвы.
Порой его захватывают врасплох, и он оказывается в самом преддверии боя, которого не желал, но в таких случаях не пытается бежать, ибо знает — такие бои будут следовать за ним повсюду.
И вот, когда схватка уже почти неизбежна, воин вступает со своим противником в беседу. Не выказывая ни страха, ни робости, пытается он узнать причину, по которой тот пожелал сразиться с ним; что заставило того покинуть родную деревню и искать с ним встречи на поединке. Не обнажая меча, воин убеждает противника — это не его бой.
Воин света выслушает все, что захочет высказать ему его противник. Он вступит с ним в противоборство, только если это будет необходимо.
Воин света перед принятием важных решений испытывает сильный страх.
«Эта задача тебе не по силам», — говорит ему один друг. «Иди вперед, не теряй мужества», — говорит второй. И от таких речей сомнения его лишь усиливаются.
И вот, проведя несколько дней в тоске и смятении, он приходит в себя в своем шатре, в том его углу, где привык размышлять и молиться. Он всматривается в свое будущее. Он видит людей, которых его отношение к ним вознесет или низвергнет. Он не хочет никому причинять ненужных страданий, но не хочет и оставлять избранную им стезю.
И тогда воин ждет, покуда решение не созреет само.
Если будет нужно сказать «да», он отважно произнесет это слово. Если нужно будет сказать «нет» — со страхом.
Воин света целиком принимает Свою Стезю.
«Какая изумительная вера!» — говорят его товарищи.
От этих слов воин на несколько минут преисполняется гордости, но тотчас же его обуревает стыд, ибо той веры, которую он проявляет наружно, нет в его душе.
В такой миг его ангел шепчет ему: «Ты — всего лишь орудие света. Тебе нечем тщеславиться, но нет и причины чувствовать себя виноватым. У тебя есть основания лишь ликовать».
И воин света, сознавая себя всего лишь орудием, обретает спокойствие и уверенность.
Возможно, Гитлер и проиграл войну на полях сражений — но кое в чем он вышел победителем, — говорит М. Хальтер. — Ибо человек XX столетия создал концентрационный лагерь, возродил пытки и внушил себе подобным, что можно закрывать глаза на беды окружающих».
Быть может, он прав: существуют беспризорные и брошенные дети, кровавые расправы над мирными жителями, одинокие старики, алкоголики в сточных канавах, безумцы у власти.
А быть может, и совсем не прав, ибо существуют воины света.
А воины света никогда не примут неприемлемое.
Воин света всегда помнит старинную поговорку: «Только пустая бочка гремит».
Часто случаются несправедливости. Люди попадают в затруднительные ситуации, которых не заслуживают, — обычно это происходит, когда они не могут защититься. Бывает, беда стучится и в дверь воина.
Когда такое происходит, он замыкается в молчании. Не тратит сил на слова, ибо они ничем не могут помочь. Гораздо лучше сохранить силы на сопротивление, запастись терпением и помнить при этом, что Некто глядит на тебя. Некто видит, что ты страдаешь несправедливо, и не собирается мириться с этим.
Некто дает воину то, в чем он нуждается больше всего, — время. Рано или поздно все снова обернется в его пользу.
Воин света мудр и потому не разглагольствует о своих поражениях.
В первом же бою может сломаться меч. Но воин обязан сделать так, чтобы его самого хватило надолго.
По этой причине он не обманывается насчет собственных сил и дарований и не позволяет обстоятельствам застичь его врасплох. Все на свете оценивает он по достоинству.
Часто случается так, что перед лицом тяжких испытаний слышит он, как дьявол нашептывает ему на ухо: «Не заботься об этом, это — сущая безделица».
А бывает и иначе. Когда ничего из ряда вон выходящего не происходит, дьявол твердит воину: «Собери все свои силы, всю свою энергию направь на то, чтобы разрешить эту ситуацию».
Воин света не слушает того, что внушает ему дьявол: он один — хозяин своему мечу.
Воин света всегда пребывает настороже.
Он не просит у других позволения взмахнуть своим мечом, а просто берет его в руки. Схожим образом не станет он терять время на то, чтобы объяснить свои действия, — он верен тому, что предначертано Богом, и отвечает за то, что делает.
Он смотрит вокруг себя и узнает своих друзей. Он оборачивается назад и определяет своих противников. Он беспощаден к предательству, но никогда не мстит — он лишь устраняет изменников из своей жизни, не борясь с ними дольше, чем это необходимо.
Воин света не прилагает стараний к тому, чтобы казаться.
Он — есть.
Воин не станет якшаться с теми, кто желает ему зла. Схожим образом нельзя увидеть его и в обществе тех, кто желал бы «утешить» его.
Избегает он и людей, которые неизменно оказываются рядом, лишь когда он терпит поражение, — эти лжедрузья хотят насладиться его слабостью. Они приносят только дурные вести. Они под видом дружеского участия неустанно стремятся подорвать его уверенность в себе.
Увидев, что он ранен, они заливаются слезами сочувствия, но в глубине души очень довольны, ибо воин проиграл бой. Им не дано понять, что это — часть сражения.
Истинные друзья всегда рядом с воином — и в трудные минуты, и в счастливые.
Воин света, начиная борьбу, заявляет: «У меня есть мечты».
По прошествии нескольких лет он сознает, что может прийти туда, куда хочет, и будет вознагражден.
И тогда он испытывает печаль. Ибо ему ведомы и несчастья других людей, и их одиночество, неудачи и разочарования, преследующие большую часть человечества, — и ему кажется, что он недостоин того, что должен будет обрести.
«Отдай все», — шепчет ему его ангел. И воин, преклонив колени, предлагает Богу все свои завоевания.
Благодаря этому воин перестает задавать глупые вопросы и справляется с чувством вины.
В руках у воина света — меч.
Воин — и никто другой — решает, что он будет делать и чего не сделает ни при каких обстоятельствах.
Бывают такие минуты, когда жизнь устраивает ему испытание, заставляя расстаться с тем, что он всегда любил. В такие минуты воин погружается в размышления. Он пытается установить, что это такое — исполнение Божьей воли или просто себялюбие. В первом случае — даже если на пути ему приходится расставаться — он повинуется без жалоб и ропота.
Если же это расставание порождено чьим-то злым умыслом, воин даст ему беспощадный отпор.
Воин наделен и даром наносить удар, и даром прощения. То и другое он применяет одинаково искусно.
Воин света не попадает в ловушку слова «свобода».
Если народ его угнетен, свобода становится насущной необходимостью. Воин, взяв меч и щит, борется за нее не на жизнь, а на смерть. Перед лицом угнетения свобода — такое простое понятие; она противопоставлена рабству.
Но порой воин слышит от пожилых людей: «Вот перестану работать, стану свободней», а проходит год, и эти же люди жалуются: «Жизнь однообразна и томительно уныла». В этом случае «свобода» значит совсем другое — отсутствие чувств.
Воин света не считает себя свободным. Он волен в своих поступках, но он раб своей мечты.
Воин света в битве всякий раз ведет себя по-иному — особенно если нет атак или отступлений.
Если битва не ведет к победе или не завершается поражением, воин понимает: нужно обсудить с противником условия перемирия. Оба они уже в достаточной мере показали свое искусство владеть мечом, и теперь им нужно понять друг друга.
Переговоры свидетельствуют о достоинстве, а не о малодушии. Это — равновесие сил и смена стратегии.
Разработав планы заключения мира, воины возвращаются домой. Им ничего никому не надо доказывать — они вели Праведный Бой, они укрепляли веру. Каждый из них уступил немного, овладев тем самым искусством переговоров.
Друзья спрашивают воина света, откуда черпает он свою энергию. «От незримого противника», — отвечает он.
Друзья спрашивают тогда, кто это.
«Тот, кого мы не можем поразить», — отвечает воин.
Им может быть сверстник, который когда-то в детской драке одолел воина; девочка, которая в одиннадцать лет сказала, что он ей не нравится, учитель, который назвал его тупицей. Утомясь и обессилев, воин вспоминает, что этот незримый противник еще не видел его отваги.
Нет, он не помышляет о мести, ибо незримый противник уже давно перестал быть частью его жизни. Он думает только о том, как бы достичь совершенства — чтобы молва о его деяниях облетела весь свет и достигла ушей человека, в далеком прошлом причинившего ему боль.
Эта вчерашняя боль — источник силы для воина света.
В жизни воина света всегда есть вторая попытка.
Подобно всем прочим людям, он не при рождении получил свое искусство владеть мечом. Много раз он ошибался, прежде чем нашел Свою Стезю.
Нет такого воина, который смог бы, сидя у костра, сказать товарищам: «Я всегда поступал правильно». Тот, кто утверждает подобное, либо говорит неправду, либо еще не научился познавать самого себя. Ибо истинному воину света в прошлом случалось поступать несправедливо.
Но потом, свершая свой путь, он понимает, что судьба непременно вновь сведет его с людьми, в отношении которых он вел себя неправильно.
Так дается ему возможность исправить зло, причиненное им когда-то. И без колебаний воин использует эту возможность.
Воин — простодушен, как голубь, и мудр, как змея.
Встречаясь и беседуя с другими, он не осуждает их поведение, ибо знает: тьма улавливает зло, исходящее из его души, в невидимые сети. Они ухватывают все, что незримо витает в воздухе, превращая это в зависть и ненависть, которые принимаются пожирать душу человеческую.
И потому все сказанное в отношении кого бы то ни было непременно достигает ушей тех, кто враждует с этим человеком, с добавлением отравленного заряда злобы.
И потому, когда воин отзывается о своем брате, он представляет, что тот, стоя рядом, слышит каждое его слово.
В «Настольной книге средневекового рыцаря» сказано:
«Духовная энергия Пути с помощью справедливости и терпения готовит твой дух.
Таков Путь Рыцаря: он и легок, и одновременно тернист, ибо заставляет отбросить в сторону все ненужное, включая и сомнительную дружбу. И потому поначалу такие сомнения обуревают всякого, кто вступает на него.
Вот первая заповедь Рыцарства: вычеркни из книги твоей жизни то, что заносил в нее до сей поры — беспокойство, неуверенность, ложь. А на место вычеркнутого впиши лишь одно слово — «отвага». Отправляясь в путь с этим словом, следуя этим путем с верой в Бога, ты достигнешь цели, к которой стремишься».
В час приближения битвы воин света старается быть готовым к любой неожиданности.
Он обдумывает каждый стратегический ход и спрашивает себя: «А что бы я предпринял, если бы должен был сражаться с самим собой?» И таким образом определяет свои слабые места.
В этот миг появляется противник, неся с собой целый ворох обещаний, договоров, предложений, которые вселяют искушение, вариантов, которые могут устроить обе стороны.
Воин тщательно разбирает каждое предложение, он тоже стремится достичь соглашения, но не теряя при этом собственного достоинства. Если он уклонится от боя, то не потому, что его улестили слова противника, а потому, что счел это наилучшей стратегией.
Воин света не принимает даров от врага.
обращений к странице:10050